Интим знакомства по веб камере

И ждать - только тех, кто придет, и говорить - только тем, кто слышит, и молчать - только с теми, кто понимает.

Почему большинство мужчин так трусливы? Когда хочешь уйти, закончить отношения - просто скажи об этом честно и открыто. Так ведь нет же гораздо удобнее просто исчезнуть, без объяснений, а женщина пусть себе думает что хочет.

Ещё вчера была идеалисткой я.....А уже сегодня — пофигистка… достали все и всё

МОЖНО ЛИ ПРОСТИТЬ ИЗМЕНУ ЛЮБИМОМУ ЧЕЛОВЕКУ???

"ПУСТЬ в КАЖДЫЙ ДОМ ВОРВЁТСЯ СЧАСТЬЕ!.."

Женщина помнит о подвигах мужчины пару дней, всю остальную жизнь она ему что-то припоминает.

Ноль эмоций на лице,как из под ареста.Я молча выхожу из ее подъезда.Все честно мы друг другу не обязаны,Но я чувствую себя разбитым и грязным.

«Мне не ведомо чувство страха!» Многие так говорят. Многие так считают. Я тоже так говорю.  Иногда обманываю, иногда говорю правду. Но что такое страх? Я не буду приводить термин из словаря Ожегова или Даля. Страх – это не трусость, это предел храбрости. А что такое страх совершить ошибку? Это боязнь действовать, подчинение своим слабостям. Могу привести почти личный пример. Одна моя старая знакомая (в смысле мы с ней давно знакомы!) была по своей натуре очень боевой и смелой девушкой. Но всему есть предел. Появился предел и у ее храбрости. Дело в том, что она влюбилась. Да так, что ни в сказке сказать, не пером описать! Просто голову потеряла от парня. Но беда – парень был отпетым подонком, из тех, что коллекционируют подружек, как марки. Ну, может и не настолько плохой, но явно не из хороших. Так вот, повествую дальше. Сначала он был просто как принц из сказки: обхаживал, уделял внимание, говорил комплименты…. Так начались их отношения. Какое-то время все было хорошо, но потом они расстались. Я в то время была занята своей личной жизнью, поэтому точно не поняла из-за чего. То ли он ей изменил, то ли до сих пор любил бывшую.… В общем, во всем виноваты те «добрые люди», что распускают сплетни. Она, конечно, страдала, мучилась без него, но старалась никому не показывать своих истинных чувств. Пыталась увлечься кем-то другим, но как назло, он вновь нарисовался на ее горизонте, и она не сдержалась! Стала пытаться вновь сойтись с ним, что бы обрести наконец-то счастье. «Это у меня впервые! Это любовь!» Она так была рада, когда все получилось именно так, как она хотела! Чуть не кипятком писалась, простите за подробности. Так вот, дело вроде бы налаживалось, но они опять расстались! Вот детский сад! Вновь он что-то сделал не так. Причин было много, но главная одна – он не любил больше ее. Как будто меньше любил, но не будем придираться к словам! Они разбежались, и я стала не жилеткой, а просто плотом каким-то для слез. Она не могла без него, но и с ним ей было плохо. Тип...

       Несколько дней назад, сидя на скамейке у дома, на самом солнцепеке, перед клумбой цветущих анемонов, я читал недавно вышедшую книгу Жоржа Дюваля "Бочар" — книгу честную, что редкость, и притом захватывающую. Большая белая кошка садовника вспрыгнула мне на колени; от этого толчка книга захлопнулась, и я отложил ее в сторону, чтобы погладить животное. Было жарко. В воздухе реял запах едва распустившихся цветов, запах еще робкий, неуверенный, легкий; порою доносились и холодные дуновения с высоких белых вершин, которые я видел вдали. Но солнце было палящее, жгучее, такое, которое будит землю, насыщает ее жизнью, вскрывает семена, чтобы оживить дремлющие зародыши, раскрывает почки, чтобы развернулись молодые листки. Кошка каталась у меня на коленях, ложилась на спину, задирала кверху лапы, выпуская и втягивая когти, показывала острые клыки; в почти сомкнутой щели век виднелись ее зеленые глаза.        Я гладил и вертел мягкое, нервное животное, нежное, как шелковая ткань, приятное, теплое, очаровательное и опасное. Кошка мурлыкала, довольная и готовая укусить; ведь если кошки любят, чтобы их ласкали, то они любят и царапаться. Она вытягивала шею, извивалась, а когда я переставал ее гладить, вскакивала и совала голову мне под руку. Я действовал на нее раздражающе, но и она раздражала меня, ибо я и люблю и ненавижу этих зверей, пленительных и коварных. Мне приятно трогать их, проводить рукой по шелковистой, потрескивающей шерстке, чувствовать теплоту их тела в каждом волоске тонкого восхитительного меха. Что может быть нежнее, что дает коже более утонченное, более изысканное, более редкостное ощущение, чем теплая, трепещущая шкура кошки? Но эта живая одежда сообщает моим пальцам странное и жестокое желание задушить животное, которое я ласкаю. Я чувствую и в нем желание искусать, растерзать меня, чувствую его, и оно заражает меня, передается мне, как флюид, я вбираю его кончиками пальцев в теплой шерсти, и оно поднимается, поднимается по мо...